[Книга № 25/2008] Андрей Левкин "Мозгва"

Андрей Левкин родился в 1954 году. Математик по образованию (окончил мехмат МГУ). На рубеже 1980-90-х гг. - один из интеллектуальных и культурных лидеров новой русской литературы Латвии, фактический редактор русского издания журнала "Родник". В середине 90-х политический обозреватель ряда рижских изданий. С весны 1998 г. в Москве, куратор Интернет-проекта Polit.ru, руководитель отдела политики в "Русском журнале", сайта СМИ.ru и др.

Роман "Мозгва" посвящен Городу и его типовому жителю, содержимое сознания которого и того, что вне его, переплетены уже настолько, что трудно понять, где тут город, а где сам человек. Отсюда и название "Мозгва".
(Оля Бритвина) Ни сюжета, ни заявленного раскрытого и обоснованного содержания, присущего художественной литературе, ни ёмкой фабулы - ничего. Кроме неприятного ощущения обманутых ожиданий.
(Галина Ермошина) Андрей Левкин - человек промежуточный, пограничный. Его тексты зависли между Ригой, Петербургом и Москвой. Он - наблюдатель, почти не участвующий в событиях, а лишь описывающий их, шпион, внимательно разглядывающий «разную мелочь» и извлекающий из нее «самые минутные истории». Для Левкина значение имеет не событие, а рефлексия по его поводу. Предмет определяет пространство вокруг себя - тот воздух, что может сгущать смысл или рассеивать его - в зависимости от направленного на предмет взгляда (иногда - мимо - в воздух).

Образец стиля: Все у него в мозгу шелушилось, отваливалось чешуйками, а он все еще существовал. Было любопытно, останется ли от него вообще что-нибудь после окончания данного процесса. Исчерпается память, отслаиваться будет все подряд, по мере поступления, как торговать картошкой с колес. А вот что-то чистенькое, не подверженное проказе, себя не обнаруживало. Ну, ё-моё, столько уродоваться, уже четыре месяца, и где же его новая версия?
Теперь был Первомай, всюду солнце, тучи народа на улицах, а также менты в белых рубашках – в большом количестве. Досадно, что в городе до сих пор не изобрели специальных ментов: примерно метр с фуражкой, крепенькие, с ушами на макушке – лица надзирающей национальности, недоступные для контакта.
Как обычно в такие погоды по выходным, город выворачивался: жители окраин ехали гулять в центр, а жители центра сбегали за город или укрывались в квартирах, где мыли окна и проч. Центр Москвы – странное место, здесь преимущественно ходят те, кто живет не тут, а кто живет здесь – ощущает, наверное, себя в осаде, отчасти напрягаясь от предъявляемого факта существования неизвестных им окраин.
* * *
Не хватало какой-то цифры, кода, который обеспечил бы допуск в очередное пространство, уже лежавшее где-то тут. Он, несомненно, снова перешел на другой уровень, но кода ему там не выдали.
* * *
Вот вопрос: понятно, что кольцевая линия московского метрополитена состоит из двух путей, по которым поезда ездят по кругу. По одной линии – по часовой стрелке, по другой – против. Какое из колец лежит внутри другого?
Находясь внутри метро, понять это нельзя. Поезда всюду ходят справа налево, то есть откуда ни взгляни – против часовой стрелки, так что про их взаимное расположение ничего не скажешь.

Вердикт: читая роман, испытываешь весь спектр возможных впечатлений: сначала заинтересованность, затем скука, затем резкое отторжение, редкими местами удовлетворение текстом, затем чувство жалости за бессмысленное содержание и потраченное на чтение время.