28 апр. 2012 г.

0

"Поколение Пи" Виктора Гинзбурга. Человек становится программой, которая смотрит другую программу

Долгоожидаемая экранизация культового романа Виктора Пелевина о постсоветской действительности и поколении, которое выбрало Пепси, густо пропитанный эстетикой тех лет.

Идея книги - русская жизнь виртуальна, мы видим не то, что происходит на самом деле, а то что нам показывают по ТВ.  Автор ярко представляет нам современный портрет общества потребления, управление сознанием населения, популяризацию культа Рекламы и деградацию личности в мире бабла.

Актерский состав фильма впечатляет, хорош и Владимир Епифанцев в роли главного героя и актеры второго плана. Снята картина как что-то среднее между коммерческим кино и артхаусом.

Атмосфера 90-х тщательно воссоздана, детали узнаются. Можно сказать, что фильм полноценно отражает роман. Много мелких, но запоминающихся режиссерских находок, визуальная часть, как и атмосферная, подобранная музыка тех лет (ДДТ, Агата Кристи, Чиж) на высоте. Фильм идейный, с запоминающимися (на любителя) диалогами.

"Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу — и выбрало "Пепси".

или

"В Древнем Вавилоне, кстати, тоже делали такой напиток. Только помимо мухоморов туда добавляли мочу красного осла".

Вердикт: хорошее кино, безусловно понравится любителям Пелевина, в свое время испытывшим кайф от чтения его текстов, понравится оно и любителям поискать во всем тайный заговор и промывание мозгов. Для современной молодежи, наверное, будет слишком заумным, опоздавшим на 10 лет. Не осилят.

16 апр. 2012 г.

4

Выбор наушников - манипуляции маркетологов

Здесь не будут описываться модели наушников, которые лучше всего подходят для обдуманной покупки, но будут описаны методы с помощью которых нас заставляют совершить покупку за гранью здравого смысла, обращаясь не к разуму, а к нашему воображению.

Интересное и познавательное интервью о реальном мире аудио с Валентином Казанжи и Алексеем Долгушиным (основателями российской компании Fischer Audio GmbH и принципиальными противниками маркетинга). Читать всем аудиофилам и людям не безразличным к тому сколько и за что платить. Оригинал тут  

Долгое время безоговорочным лидером по красивому запудриванию мозгов были производители парфюмерии и косметики. При ничтожной себестоимости кремов, пудр, духов и прочих неэлектронных гаджетов продаются они за десятки, сотни и тысячи долларов, а значительная часть выручки тратится на убеждение широких масс в оправданности ценовой политики. И впрямь, это же так красиво и убедительно, когда голливудская звезда не первой свежести расхваливает крем от морщин с экстрактом таинственного растения барбарея! Рука так и тянется к кошельку, хотя на самом-то деле единственное средство от морщин, используемое звездой, это хирургический скальпель, а Barbarea - латинское название сурепки обыкновенной, которая (вот досада!) от морщин сроду не помогала.

Так вот есть у меня ощущение, что скоро производители акустики и особенно наушников переплюнут былых лидеров в маркетинговых ухищрениях за счет потребителя.

Начнем с того, что объективного понятия «высокое качество звучания» попросту не существует. Каждый человек оценивает это качество для себя, исходя из физиологических особенностей, привычек и вообще - взглядов на жизнь. Например, в аудиофильской среде считается, что правильные наушники - это те, у которых самая ровная АЧХ. Но при этом такие граждане забывают о важном моменте, описываемом на первых страницах любого учебника по звукотехнике. А именно - о крайне неровной АЧХ человеческого уха. «Кривизна» у него просто дикая, и пиковое расхождение по частотам может достигать 80-90 Дб.

Также в аудиофильской среде гуляет убеждение, что-де у действительно хороших наушников не должно быть басов. Дескать, они - для быдла, а тонкому умному человеку басы не нужны. Многие фирмы выпускают такие модели, которые и упакованы очень красиво, и стоят внушительно, только лично мне их слушать не интересно. Есть, наоборот, модели с гипертрофированными низкими частотами. Так что общую формулу выбора вывести вряд ли возможно.

о влиянии кабеля на звук
если вы сделаете кабель одножильным, толщиной с волосок и вдобавок плохо его припаяете к некачественному разъему - тогда будет влиять. Во всех других случаях, по моему мнению, нет.
о неодимовых динамиках о пользе которых сейчас стало так модно писать на упаковках
Неодимовыми, на самом деле, являются не сами динамики (которые представляют собой довольно сложное устройство), и не катушки (которые, по сути, стержень с обмоткой), а постоянные магниты. Для простоты обычно говорят именно про динамики, но это неверно. 

По сравнению с ферритовыми «неодимы», конечно, гораздо лучше, потому что позволяют при миниатюрных размерах обеспечить неплохую мощность. Но дело-то в том, что сейчас неодимовые магниты используются абсолютно во всех динамических наушниках, кроме совсем уж дешевых, продающихся в переходе по 30 рублей. По сути, такие магниты и создали класс «затычек», потому что приличную ферритовую катушку в таком корпусе просто не уместишь.
Почему же тогда на одних коробках о неодиме пишут, а на других - нет?
Надо же как-то оправдать завышенную цену.
Еще очень модно упоминать о кабелях из бескислородной меди (OFC), словно где-то используется какая-то другая.

о японских, немецких и русских заказчиках китайских заводов
Давайте представим некий китайский завод. Он обладает набором наработок и технологий, многие из которых «подсмотрены» в продукции предыдущих заказчиков. И вот представьте, что на этот завод приходят с заказом японцы. Цена для них будет сразу процентов на 70-80 выше. Почему? Все очень просто. Приемка готовой продукции у японских товарищей выглядит так: приезжает банда улыбчивых инженеров, которая сидит на заводе день и ночь, проверяя каждый четвертый экземпляр. Больше того, на стадии размещения заказа японцы могут вносить изменения в уже как бы утвержденную конструкцию по 10-15 раз, абсолютно не думая о проблемах и убытках китайцев.
Настолько же щепетильными и нудными могут быть немецкие заказчики, и американцы тоже известны своей капризностью. Теперь представим типового заказчика из России. Приходит он и говорит: мне нужна модель вот с такими характеристиками. Китаец отвечает: не вопрос, будет стоить два доллара. Наш заявляет, что тогда не получится сделать конечную цену самой низкой в российских розничных сетях и просит сделать за полтора. В результате получает динамики послабее и дизайн пожиже. Но зато, благодаря дешевизне, он легко входит в сети и получает неплохую долю рынка.

про "арматурные наушники"
... самое главное в «арматуре» не то, как она звучит. Наш горький опыт говорит, что гораздо важнее шильдик, который на ней стоит, и цена, за нее заплаченная. Вот вам пример. У нас есть очень неудачная модель арматурных наушников. Точнее, звук ее лично мне и моим коллегам очень нравится, но она не пошла вообще. Завсегдатаи форумов находили в ней массу изъянов: то не так, это не так, а потом расковыряли один экземпляр и нашли в нем драйвер Sirene. И тоже нашли, что нехорошего сказать. Стоили наши наушники - SBA01 - примерно 2 400 рублей. Между тем, на российском рынке продается как минимум две модели с точно таким же драйвером - под брендами Ortofon и Grado. Обе стоят около 8 000 рублей и в тех же аудиофильских кругах вызывают только восхищение. Да, корпуса у них отличаются, но драйвер-то тот же! Но, видимо, при увеличении цены почти в три раза он приобретает какие-то особые свойства - разумеется, исключительно в голове владельца.

про уловки маркетологов
Все эти надписи про диапазон воспроизводимых частот от 8 до 28 000 Гц на коробках наушников за 200 рублей...

Лучший способ перестать верить в маркетинговые уловки - взять да и заглянуть внутрь каких-нибудь дорогих наушников. А потом в те, что подешевле...
Мы в самом начале работы компании поставили эксперимент. Самая дешевая модель в линейке, FA-455, звучала очень достойно. Но дешевой она была только для покупателей, для нас же продажа каждого экземпляра приносила 18 рублей чистого убытка, а продавалась FA-455 десятками тысяч штук. Я-то надеялся на что? Народ купит и начнет писать в форумах - посмотрите-ка, у них даже дешевые «уши» вон как хороши! Не тут-то и было. Человеку, покупающему дешевые наушники, глубоко наплевать - как именно они звучат. Играет - и ладно. И потом, когда мы эту модель подменили на более... коммерческую, это заметили считаные единицы, а на объемах продаж подмена не сказалась. И мы наконец-то получили какую-то прибыль.

почему растет число брендов-производителей наушников
На мой взгляд, тому есть две причины. Первая: звук - вещь неявная, и вокруг него можно устраивать массу маркетинговых мистификаций. Вторая: несмотря ни на что, наушники сегодня - один из немногих оставшихся высокомаржинальных продуктов. На телевизорах, ноутбуках, сотовых телефонах много не заработаешь. А тут - можно.

15 апр. 2012 г.

0

Христос воскрес – воскресне Україна!

фото Любителя (с) 2012

4 апр. 2012 г.

0

[Книга №6/2012] Мишель Уєльбек. Расширение пространства борьбы

Первая книга (1994), сделавшая знаменитым Мишеля Уэльбека (р.1958) – французского писателя, поэта, эссеиста, самого полемичного автора в Европе.

Описана ежедневная борьба поколения 30-ти летних в поисках любви, радости и денег. Сексуальность является системой социальной иерархии — этот контроль распространяется на все аспекты жизни человека под влиянием либеральной модели. Что это – истинные блага или навязанные правила игры?

Образец стиля или избранные места:
"Но я действительно не понимаю, как людям удается жить на свете. Мне кажется, что все люди должны быть несчастны; понимаете, ведь мир, в котором мы живем, устроен очень просто. Есть система, основанная на власти, деньгах и страхе, – это мужская система, назовем ее Марс. И есть женская система, основанная на соблазне и сексе: назовем ее Венера. Вот и все".

"В жизни Вероники было слишком много дискотек, слишком много любовников; такой образ жизни истощает человеческое существо, причиняет значительный и невосполнимый вред. Любовь, то есть невинность, способность поддаваться иллюзии, готовность сосредоточить стремление к особям противоположного пола на одном, любимом, человеке, редко сохраняется в душе после года сексуальной распущенности, а после двух – никогда. Когда в юном возрасте сексуальные связи сменяют одна другую, человеку становятся недоступны сентиментальные, романтические отношения, и очень скоро он изнашивается, как старая тряпка, напрочь теряя способность любить. А дальше живет, как и положено старой тряпке: время идет, красота блекнет, в душе накапливается горечь. Начинаешь завидовать молодым, ненавидеть их. Эта ненависть, в которой никто не отваживается признаться, становится все лютее, а потом слабеет и гаснет, как гаснет всё. И остаются только горечь и отвращение, болезнь и ожидание смерти".

"Подростковый возраст – не просто ответственный период в жизни: это единственный период, который можно называть жизнью в полном смысле слова. В тринадцать лет все импульсы человека проявляются с максимальной силой, затем они начинают постепенно слабеть либо оформляются в определенные поведенческие модели и в этих формах застывают навсегда. Мощность изначального взрыва такова, что исход конфликта может долгие годы оставаться неясным; в электродинамике это называется переходным состоянием. Но мало-помалу колебания замедляются, превращаясь в длинные волны, меланхоличные и нежные; с этого момента все сказано и жизнь становится лишь приготовлением к смерти. То же самое можно выразить грубее и приблизительнее, если сказать, что взрослый человек – это укрощенный подросток".

Вердикт: кроме приведенных мыслей читать в принципе нечего. Но цитаты действительно сильные, мысли глубокие и ясно выраженные. 
Будет интересно для любителей размышлять над устройством системы общества и самого человека.

2 апр. 2012 г.

0

Андрій Куликов про мовне питання в Києві 70-х

Цікаві спогади про національне/мовне питання в Києві в 70-ті роки та про сучасну українську літературу Андрія Куликова - відомого журналіста, професійного перекладача, ведучого телепрограми "Свобода слова", вегетаріанця, любителя гуляти пішки по Києву та подорожувати світом.


Не знаю чому, але до досить зрілого віку я був із системою згоден майже у всьому – крім національного питання. Я відчував і бачив, що неправильна національна політика йде в Радянському Союзі, й, зокрема, щодо української нації, мови, культури і т.д. І я намагався компенсувати це для себе додатковими знаннями і тим, що я активніше, ніж багато моїх ровесників, розмовляв українською, цікавився українською культурою. Я не так намагався дістати й послухати Uriah Heep або Deep Purple (яких я дуже шаную й які мені цікаві), як я намагався дістати й послухати записи українських вокально-інструментальних ансамблів, в яких було дуже багато цінного, багато цікавого з музичного погляду, з ідеологічного. На 9-10 клас я перейшов з російської школи до української – і отам, насправді, вперше я потрапив до такого класу, де навчалися діти кількох письменників. І не лише Михайла Стельмаха, але й Миколи Руденка. І коли ти приходиш на урок вранці до школи, а тобі кажуть, що "сьогодні до Валериного батька "приходили", то ти починаєш дещо інакше дивитися на це. Хоча повністю дисидентського руху я не знав, але певна інформація почала з’являтися з перших, або майже перших рук. Тому я йшов у дослідження історії. Мій ескапізм, - він проявлявся в цьому...

мовна політика в Києві
Дуже багато людей переходило з української на російську, і це була, за моїми відчуттями і спостереженнями, цілеспрямована політика. Тоді в центрі Києва лишалися три українські школи, одна з них була наша, 92-га, де зараз Музей літератури. Давні традиції з 1871 року, колегія Галагана… Постійно був тиск, пропозиції, щоб хтось написав заяву про те, щоб перевести навчання на російську мову. Цього ніхто не зробив. Я закінчив у 73-ому, а в 75-ому там відбулося два підпали, дві пожежі. І після цього на законних підставах – пожежно-небезпечнеприміщення – школу закрили. Вдалося зберегти її номер та ім’я "Івана Франка", але її об’єднали з 30-ю школою на Тарасівській. Тому, що в тій 30-ій школі (вона була типового проекту) бракувало учнів: було дуже мало по Києву людей, які б віддавали дітей до українських шкіл.

Пам’ятаю, моїй дочці було п’ять, а у мене був товариш, котрий закінчив журналістику, на рік старший за мене, його сину – на рік більше. Це вже була середина вісімдесятих. І він поскаржився, що сину треба йти до школи восени, а він не може його прилаштувати в пристойну школу. Я йому кажу: "Так от тобі 92-а школа, чудова школа", а він каже: "Так вона ж українська!". Я кажу: "Ну й що?" – "То я ж не ворог своєму синові!", а я йому кажу: "Подивимось, що ти скажеш через кілька років". Був тоді такий процес, і мені іноді казали: "Вы что, по-человечески говорить не можете?" Таке бувало. Це породжувало відповідні реакції. Але це був природній процес. Він був керований, але це той самий процес, що відбувається в будь-якій країні, де є масовий приплив сільського населення в місто, де сільське населення в одномовній країні все одно втрачає свої діалекти та говірки. Вони переходять на мову міських мешканців. Це українці, які приїздили до Києва, переважною мовою в Києві була російська… Для багатьох це просто була мова міста. І так сталося, що вона російська. Так само в деяких містах Західної України відбувалося навпаки – люди приїздили до україномовного міста і переходили на українську.

щодо інших мов
... десь так років під двадцять, я перечитав геть усе, що було доступно українською та російською мовами про часи Хмельниччини і козаччини взагалі. І бракувало мені прочитати лише роман "Вогнем і мечем", який я знав, що існує, але з 1933 року у Радянському Союзі не видавався. Я його шукав, шукав і не знайшов, а у мене був знайомий на факультеті – білорус з Польщі. Я його попросив: "Привези мені, будь-ласка, "Вогнем і мечем", і він привіз мені його – польською мовою. Я сів і почав читати. Спершу я дуже складно продирався, а десь на дев’яностій сторінці настало розуміння відповідників, структури мови, і далі все пішло абсолютно просто. Як людина занудлива, я, прочитавши "Вогнем і мечем", і вподобавши стиль Гєнрика Сенкевича, прочитав потім "Потоп", отримав велике задоволення і вирішив, що треба прочитати «Пана Володийовського» як третю частину трилогії. Приятель повернувся до Польщі, немає кому привезти. Якось заходжу до книгарні "Дружба" навпроти метра "Хрещатик" і дивлюся – стоїть Гєнрик Сенкевич "Пан Володийовський". Три карбованці коштує. Купив. Прийшов додому, зробив чаю, сів у крісло, відкрив – чеською! Обкладинку відрізнити було неможливо. Куди ж було діватися, став я читати чеською.

про сучасні українські книжки, які справили враження
Дуже сильний цікавий роман Володимира Лиса "Століття Якова", який переміг у минулому чи позаминулому році на конкурсі "Книжкароку ВВС". Дуже несподівано мені страшенно сподобався роман Михайла Бриниха "Шахмати для дибілів". Він написаний суржиком. Бриниха я і раніше читав, але от не пробирало так до душі. А це такий роман виховання, і, крім того, він дуже методичний. Там розписані всякі дебюти, гамбіти, ендшпілі. Мені таке цікаво читати. У Бриниха романчик сам зовсім невеликий, там всього-на-всього дві дійові особи, якщо не рахувати шахи. І сам образ доктора Падлючча, це щось. Ну так мені здається. І ще, звісно, Ірванець, на мою думку, пише цікаво, але в мене є синдром, скажімо так, братів Стругацьких. Практично в кожній антиутопії я вбачаю їхній вплив. Мова про "Хворобу Лібенкрафта", один з недавніх романів Ірванця. При тому, що мені цікаво читати, я не можу позбутися враження, що Стругацькі про це вже писали.
Related Posts with Thumbnails